Я втянул носом воздух, принюхиваясь. Едва ощутимый запах магии. Если её не выследили сразу, то вряд ли теперь смогут отыскать. Ключевое слово - «если». Эх, Фиалка.
Непонятное чувство неоправданной радости в груди отступало. Медленно. Нехотя. Вытесняемое не менее сильным чувством - злостью.
Но глядя на неё - бледную, тревожно и рвано дышащую даже в бессознательном состоянии - злиться на неё не получалось.
Проклятая тьма! Зато хорошо получалось злиться на себя. Между прочим, тоже парадокс. Мы, демоны, на себя не злимся. Мы вообще не злимся - сразу отрываем конечности.
Вот только не Фиалке же голову откручивать!
Не стоило оставлять её. Понадеялся на бабулино мастерство. А она облажалась. Хотя...
Ладно! Назовём это нелепым и досадным стечением обстоятельств и будем надеяться, что всё обойдётся.
Нужно прибраться за ней теперь.
На лестничной клетке всё так же лежало подобие гусеницы-переростка, извивалось и мычало. И как оно ещё с лестницы не скатилось. По выпученным от натуги глазам можно было сделать несколько выводов к ряду - первый, что мне пытаются что-то сказать, второе - наш гость несколько шокирован событиями и желает уползти отсюда куда подальше, ну и третье - мужчине просто требуется по нужде. А может, всё вместе.
Одно понятно без слов - герой-любовник больше сюда не явится. Вот только...
- Что же вы к невинным беззащитным девушкам без разрешения лезете, уважаемый? - получилось зло и сквозь зубы.
Ответом мне была тишина и такой ужас в глазах, что я не удержался от довольной улыбки. Уже немного потерявшее краски чувство всесилия снова пробежало по венам уверенностью, азартом хищника, загоняющего дичь.
- Я думаю, мы можем с вами договориться, уважаемый. У вас есть два варианта - подписать договор о неразглашении или стать кормом для червей. Что вам больше по душе? М-м?
****
Мне редко кто отказывает, я умею убеждать. Вот и герой-любовник, от вида которого у меня почему-то сводило челюсти и возникало дикое желание оторвать ему хоть что-нибудь, покрылся потом и задрожал так, что листья плюща зашелестели, а взгляд беспомощно заметался по сторонам в поисках хоть какого выхода.
Очень правильная реакция на демона высшего ранга в ярости. Собственно, с чего это я в ярости? Ладно, я - демон, у меня это в порядке вещей.
- Голубчик, если вы думаете, что сейчас кто-то выскочит из-за угла и сообщит, что всё это розыгрыш, то спешу вас огорчить - всё очень серьёзно. Если вы молите высшие силы, чтоб к вам явился ангел-хранитель, и вы вышли сухим из воды, увы - спешу вас разуверить, вас ждёт разочарование и неминуемая расплата. Я не терплю, когда топчутся грязными сапогами там, где мне нравится. В мире и без того слишком мало мест, которые мне нравятся, - к слову, здесь я говорил чистую правду, что само по себе редкость. - Сейчас я вас распутаю. И вы подпишете контракт сроком на пять лет, в котором обязуетесь ничего никому не рассказывать о том, что здесь произошло. И, так и быть, я не стану вас убивать. Сегодня не стану. Но это только в том случае, если больше здесь вас не увижу. Я нервный в последнее время немного. Частые стрессы и непривычное питание. Подозреваю, вы и сами не воспылаете желанием приехать и, наконец, получить по физиономии. И... да, не надоедайте своим навязчивым вниманием людям. Иногда “не хочу тебя ни видеть, ни слышать” - означает именно то, что вам говорят. Я понятно выражаюсь?
Гусеница мелко закивала, ровно настолько, насколько позволял ослабевающий от оттока магии плющ.
Вот и чудненько. Какие нынче разумные должники у нас. Я подарю ему жизнь, которую мог бы отнять... Какая ирония. Надо бы запомнить на будущее.
Особо не церемонясь, я дёрнул веточку плюща, и остаточная магия шарахнула лёгким колючим разрядом. Сильна! Впечатляет. А меня уже лет восемьсот удивить практически невозможно. Пришлось обходиться с комнатным горшечным растением осторожней.
Не помню, когда это мне за мой век приходилось договариваться с кустом. Но чёрт с ним, всё бывает в первый раз. У меня вообще как-то за последние пару дней новых впечатлений больше, чем за предыдущие пару тысяч лет. Везде есть положительные стороны.
Оттянув одну из лиан, которая закрывала тщедушному рот, я решил всё же предупредить во избежание недоразумений:
- Заорёшь - вырву язык и заставлю его съесть! Сразу такая экономия и времени, и нервов, даже потребность в договоре отпадёт.
- Э-э-это по-по-почему же? - полюбопытствовал должник, заикаясь и выпучив глаза, а оттого напоминая оглушённую рыбину. М-да. Что-то из меня сегодня метафоры прямо-таки сыплются, как из рога изобилия.
- Говорить не сможешь, - как полному кретину, пояснил я ему.
- Писать смогу, - какой грамотный камикадзе. Так и напрашивается, чтобы я ему ещё и пальчики отрубил. Или, может, сразу ручки. Чтобы не тянул их к кому не следует.
Почему-то от мысли, что он лапал Соню, у меня внутри разгорелся такой пожар, что адское пламя по сравнению с ним - лишь слабые искры. Проклятье. Только этого мне и не хватало. Это я ревную, что ли?! Как интересно!
- Дорогой друг, вы можете писать всё, что вашей душе заблагорассудится. Но хочу вас предупредить - в вашем мире к инвалидам обычно не очень-то прислушиваются. Потому им приходится писать книги, картины, музыку, изобретать невероятные вещи, делать гениальные открытия. Всё это для того, чтобы их услышали. Но! Что-то мне подсказывает, что вы без языка и с переломанными ногами подохнете с голоду в провонявшей нечистотами постели. Мелкий вы человек, уважаемый. Вы завещание лучше пишите, пока можете. Мало ли, моё терпение не резиновое, - камикадзе шумно сглотнул и затравленно уставился на пуговицы на моей рубашке. - Потому лучше подписывайте договор и валите куда подальше, пока у меня хорошее настроение.
Тщедушный моргнул, снова вздрогнул и кивнул.
- Я подпишу! - горячо заверил он, вскочив на ноги и отряхивая прилипшие к джинсам сухие мелкие листики.
- ...И забуду! - подсказал я, выуживая договор из кармана брюк. - И больше никогда в жизни не появлюсь в этом городе. Даже в этой части страны!
После каждого слова задохлик кивал, внимательно глядя на носки моих туфель.
Проклятые пески Хаоса! Туфли ещё как-то купить надо! А то как-то нехорошо! Страшноватенькие какие-то.
- Подписывайте, голубчик. И валите уже на все четыре стороны. Вы мне, право слово, надоели.
- У меня ручки нет... - проблеяло это нечто.
Ручки у него нет. А кто сказал, что нужна ручка?
Именно в это момент я сделал то, что хотел сделать с самого начала нашего с ним знакомства - врезал ему в нос.
***
- Твою мать! - прогундосил должник, зажав раненое место рукой и тихо поскуливая от боли.
Как-то мне говорил один боксёр, что нос - одна из самых болезненных точек в теле человека. Правда, он называл ещё одну, но предупредил, что это запрещённый удар. Ну и ещё добавил, что если не складывается никак - то грызи уши. Если и проиграешь, то хоть не так обидно будет.
Смотрю, не соврал боксёр. В нос - больно.
Кровь хлынула так, что кисти рук мгновенно располосовало красными лентами.
- Я ше фказал - подпифу, - неразборчиво стенал тщедушный, закидывая голову.
- Простите, но мне просто некогда с вами играться. А уж тем более ждать, пока вы будете искать ручку. Как, вы говорите, ваше имя?
- Колесников Алексей, - решил не испытывать судьбу Алёшенька.
- Вот и прекрасно.
И, не дожидаясь, когда он там одумается, я взял его руку, приложил к листу и тут же отбросил. Фи, как это мерзко.
Тщедушный зашипел, растирая запястье с выведенным красивыми вензелями долговым знаком - Демоновой печатью. Я свою часть сделки выполнил по умолчанию - не убил.
Хотя тут тоже всё не очень. Если вдруг убью, то договор расторгается сам собой. Печально, но терпимо. Если что, найду его в Аду, когда вернусь. Вот тогда и поиздеваюсь от души. С размахом.
- Теперь собирайтесь и можете быть свободны. И да, нарушение условий договора повлечёт за собой мгновенную неминуемую смерть. На вашем месте я бы судьбу не испытывал.